Очарованная горцем - Страница 49

— У меня нет другого выбора, Коннор, — пробормотал Роб. — Покаты будешь держать язык за зубами, то есть пока король не будет знать, куда я ее отвез, она будет в безопасности. Кто бы ни пытался избавиться от нее, там ему ее не найти.

— Может, ты и прав, дружище, но… А если ты ошибаешься? Адмиралу ведь уже удалось однажды найти ее?

— Угу, и мне очень хотелось бы знать, как он это сделал, — проворчал Роб.

Какое-то смутное воспоминание закопошилось у него в голове, но исчезло прежде, чем он успел ухватить его.

— Думаю, кому-то при дворе известно о ее существовании. Именно поэтому я и прошу тебя пока не рассказывать королю, где она теперь.

— Роб, — остановил его Коннор, когда они уже почти добрались до лагеря. — Я ведь вырос в Кэмлохлине вместе с Майри и Тристаном и всегда считал тебя своим братом. Мне не нравится, что ты задумал, но я помогу тебе. Поэтому я оставлю тебе шестерых своих людей, чтобы они проводили вас до Обана. Там стоит небольшой корабль, который принадлежит мне — мои люди отвезут вас в Слит. Это будет быстрее, чем верхом. И безопаснее. Мои люди умеют держать язык за зубами — они не станут задавать лишних вопросов и не скажут ни словечка, кто бы ни стал расспрашивать о вас.

Роб кивнул. В первый раз за все время разговора на лице его мелькнула улыбка.

— Спасибо, Коннор. Я понимаю, что, попросив тебя ни о чем не говорить королю, я требую от тебя почти невозможного… — Коннор тяжело вздохнул, подтвердив тем самым его подозрения. — Вернешься в Англию, береги себя, хорошо? Держись подальше от Тристана и помни о кинжалах, которые Майри обычно носит под юбкой.

Коннор расхохотался и поверх плеча Роба бросил быстрый взгляд на Давину.

— Позаботься о моей кузине, старина. И не спеши отдавать свое сердце — ради твоей же собственной безопасности, слышишь?

— Непременно, — пообещал Роб, зная, что по крайней мере одно из двух обещаний он выполнит.

Глава 18

— Даже не знаю, миледи, что из этого беспокоит меня больше всего.

Все время, пока они шли к лагерю, Эдвард старательно избегал встречаться взглядом с Давиной. Может, и к лучшему — разговор, похоже, предстоял нелегкий. Суровый тон Эдварда не сулил ничего хорошего.

— То, что вы едва не поступились своей добродетелью ради такого человека, как Макгрегор, или то, что вы были настолько глупы, чтобы доверить ему свою тайну.

— Как ты смеешь, Эдвард?! Кто дал тебе право сомневаться в моей добродетели? — взорвалась Давина.

Она даже не сообразила, до чего резко прозвучали ее слова, опомнилась только, когда увидела, как Эдвард вздрогнул, словно получив пощечину. Еще недавно она бы сгорела от стыда за свою резкость — иное дело сейчас. Ведь он осмелился нанести публичное оскорбление не только ей, но еще и Робу. Конечно, ей не стоило целоваться с этим шотландцем, но — да простит ей Господь! — при виде его обнаженного, мускулистого тела она потеряла голову. Но даже при этом ей хватило бы сил устоять, если бы он не смотрел на нее такими голодными глазами… если бы не поклялся отыскать ее даже на краю света… если бы снова, в который уже раз, не попросил ее довериться ему. Она понятия не имела, кому предназначил ее отец — конечно, если ей повезет дожить до этого дня, но она достаточно знала мужчин, чтобы понять, что ни один из них и в подметки не годится Роберту Макгрегору. Больше всего на свете ей хотелось послать к черту свой титул и жить нормальной жизнью с человеком, обнимавшим ее так, словно он не мыслил себе жизни без нее. Она готова была пожертвовать всем, чтобы принадлежать ему. Только ему, и никому больше.

— Ты меня разочаровываешь, Эдвард! Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что такой человек, как этот Макгрегор, сделал для нас обоих, ты задираешь нос, будто считаешь себя выше его!

Эдвард наконец повернулся к ней. К ее удивлению, капитан, похоже, не испытывал ни малейших угрызений совести. Больше того, в глазах его вспыхнул гнев. Давина даже слегка опешила.

— Вероятно, мне еще не раз придется разочаровать вас, миледи. И все равно я всегда буду рядом — даже после того, как он оставит вас.

Давина совсем растерялась. Она еще хлопала глазами, гадая, что на это сказать, но тут ее окликнул Финн. Давина мысленно застонала — и надо ж было такому случиться, чтобы из всех мужчин в лагере именно ему приспичило поговорить с ней. Не хватало еще, чтобы этот потомок Стюартов стал свидетелем ее слабости. Всю свою жизнь Давина боялась остаться одна. Какие бы узы ни связывали ее с Эдвардом, они оказались намного крепче, чем ей казалось. Она была бы счастлива подарить Робу то, о чем он просил, — свое доверие. Однако тайна, которую она хранила, была слишком страшной. Давина уже поняла, какую ценность имеет жизнь наследницы английского престола. Да и Роб, судя по всему, успел уже убедиться в этом под стенами аббатства Святого Христофора. Будет ли он с такой готовностью сражаться за нее, когда поймет, что ему предстоит встретиться в бою не только с людьми герцога Монмуга?

Когда они с Коннором добрались до лагеря, Давина украдкой покосилась на Роба. Стоило ему оказаться рядом, и каждый нерв в ее теле звенел, как туго натянутая струна.

Проходя мимо, Роб скользнул взглядом по Эдварду, лицо его помрачнело как туча. Давина успела обернуться как раз вовремя — увидев во взгляде Эдварда вызов, она незаметно цыкнула на него, моля Бога о том, чтобы Роб ничего не заметил. Спятил он, что ли? Глядя на этих двоих мужчин, можно было не сомневаться, кто выйдет из схватки победителем. К счастью, видимо, Эдвард тоже это понимал, потому что тут же поспешно опустил глаза и принялся озабоченно разглядывать свои сапоги.