Очарованная горцем - Страница 33

Финн растерянно захлопал ресницами:

— Ну и что? Она ведь еще не слышала! Что плохого, если я расскажу? В один прекрасный день, я надеюсь, я буду так же красив, как и мой знаменитый родственник.

— Мне кажется, ты и сейчас очень хорош собой, — с улыбкой сказала Давина, придвинувшись поближе. — И с удовольствием послушаю эту историю.

— Проклятие! — буркнул Уилл. — Лично я иду спать. Колин, тебе первому стоять на часах.

— Но я…

— Колин, — оборвал Роб, заметив, что его брат собирается протестовать.

Этого было достаточно, чтобы Колин захлопнул рот. Роб молча вытянулся на земле возле Давины, давая понять, что разговор закончен. Колин, стиснув зубы, смерил Уилла испепеляющим взглядом и молча кивнул.

Роб с Уиллом уснули мгновенно, едва коснувшись щекой земли, а часом позже к ним присоединился и Эдвард. Давина только диву давалась: как они могут спать, вместо того чтобы, затаив дыхание, слушать эту потрясающую историю? Она не могла дождаться, когда увидит мать Финна. Удивительная женщина — научилась владеть мечом и сражалась наравне с мужчинами! А Коннор Стюарт, заключенный в лондонский Тауэр и месяцами стойко терпевший невыносимые мучения, но не сдавшийся! Даже под пыткой у него хватило мужества и решимости молчать и не выдать врагам тайну, которую он поклялся хранить. Неудивительно, что Финн так гордится своей семьей — он имеет на это полное право, решила она.

— А что случилось с тем человеком, который выдал твоего дядю Коннора? — спросила она, сгорая от нетерпения услышать, что было дальше.

— Джеймс Бьюкенен бежал и был объявлен вне закона. Мой дядя два года разыскивал его и наконец нашел — тот жил в Суффолке под чужим именем. Потом его вздернули в Лондоне — с благословения короля Карла.

— Ужасно, но… справедливо, — объявила Давина, к явному облегчению и радости Финна, исподтишка разглядывая его в свете догоравшего костра. Он нравился ей.

Давина вздрогнула, внезапно сообразив, что уже довольно долго улыбается ему. Финн вспыхнул. Она поспешно отвернулась — и встретилась взглядом с настороженно наблюдавшим за ними Колином.

— Странная вы девушка, — пробормотал он, поворошив поленья, чтобы костер разгорелся поярче.

Смущенная, Давина попыталась отвести глаза в сторону, но властный взгляд этого юноши притягивал ее.

— Почему вы так интересуетесь вещами, которые вас совсем не касаются?

— На самом деле касаются, — призналась она, пытаясь собрать в кучку разбегавшиеся мысли.

После услышанного ей не сиделось на месте.

Однако она явно недооценила этого невозмутимого, скромного с виду юношу. Во-первых, когда решила, что он ненамного интереснее вороного жеребца, разве что менее вынослив. А во-вторых, забыв, что он тоже присутствует при разговоре, мало говорит, зато внимательно слушает, не упуская ни слова.

— Это всех нас касается, разве нет?

Понимая, что нужно быть полюбезнее с этим странным и подозрительным юношей, Давина выдавила из себя улыбку.

— Нас? С чего бы это? Большинство девушек, которых я знаю, не интересует ничего, кроме готовки да шитья. Большинство… — Подняв глаза, он окинул ее подозрительным взглядом, отчего его зеленые глаза стали желтыми, как у кота, — кроме разве что моей сестры и… вас.

— Роб рассказывал мне о Майри. Она…

— Ну, почему она интересуется политикой, понятно, — перебил ее Колин, не дав Давине увести разговор в сторону. — Но вы…

Давина покосилась на Финна — тот с любопытством прислушивался к их разговору.

— А чем, по-вашему, я должна интересоваться? — невозмутимо спросила она. — С самого детства я знала; что люди, которых я люблю, рано или поздно погибнут… и все из-за меня. Не было ничего… постоянного. Все могло рухнуть в один миг. В конце концов, так и произошло.

Давина подняла голову. На этот раз Колин отвел глаза в сторону.

— Я много читала, Колин. Я училась со страстью, ведь мои знания — это то, чего у меня не мог отнять ни один враг. А о короле я читала, потому что сама росла без отца. Кстати, я умею готовить, — пожав плечами, добавила она. — И шить тоже. Впрочем, как любая женщина.

Оставив их обоих растерянно таращиться на нее, она улеглась на землю возле Роба, подложила руки под голову и закрыла глаза.

Роб, затаив дыхание, незаметно разглядывал ее в свете луны. Она была так близко, что у него руки чесались коснуться ее, смахнуть слезы, повисшие у нее на ресницах. Конечно, он слышал, о чем ее спрашивал Колин. Слышал он и ее ответы — и только теперь понял, как пуста была ее жизнь. Сердце его разрывалось от жалости.

— Я это исправлю, клянусь тебе, Давина, — прошептал он, осторожно коснувшись ее щеки. — Сам Господь послал меня это сделать.

Глава 13

Роб, проснувшись, как от толчка, машинально протянул руку к Давине. Но она исчезла. Роб вскочил на ноги, обвел взглядом поляну в поисках Эшера — может, Давина с ним. Естественно, он бы предпочел, чтобы это было не так — целых четыре года капитан был рядом с ней, знал все ее секреты и страхи, знал, как заставить ее смеяться…

Слава Всевышнему, по крайней мере сейчас она не с ним… Взгляд капитана был прикован к чему-то справа от него, прямо за деревьями. Роб повернул голову в ту же сторону и очень скоро увидел Давину.

Роб с интересом наблюдал, как она привычным движением, вскинув руки, встала в стойку, расставив ноги, насколько позволяли пышные юбки. Юбки?! Кровь Христова! Роб окинул подозрительным взглядом своих спутников, гадая, когда и, главное, где она умудрилась сменить наряд послушницы. Если хоть один из этих ублюдков осмелился подглядывать за ней, пока она переодевалась… В новом, подогнанном по фигуре, платье Давина выглядела восхитительно женственной. И сногсшибательно красивой.